Ryan Burke | Vladimir Petrushevsky

September 30th, 1914

Деревня Грохово под Варшавой.

Я и корнет Алашеев прибыли в Варшаву и остановились в гостинице «Бристоль». По городу идут войска, тянутся и громыхают обозы, а с запада доносится гул канонады. Толпы жителей стоят на перекрестках улиц и раздают солдатам булки и папиросы. Немцы сбиты, и настроение толпы радостное. Наш полк стоит на окраине города – это мы узнали в «Бристоле», где можно встретить кого угодно и узнать все, что надо скорее, чем в Штабе. На автомобиле поехал в деревню Грохово и явился в Штаб полка.

Командир полка – барон фон Корф назначил меня в эскадрон Её Величества, вернее во взвод этого эскадрона, так как ротмистр Беккер остался почти со всеми людьми в тылу австрийцев и его считали погибшим.

Во взводе был корнет Александр Карамзин. Усталый, я лег спать на солому, разослав на ней бурку – кровати у меня не было.

Village of Grokhovo outside Warsaw.

Kornet Alasheev and I arrived in Warsaw and stayed at the Bristol hotel. Troops and lines of carts stretched and rumbled around the city, and the booming of the gunfire could be heard from the west. Crowds of residents stand on street corners handing out buns and cigarettes to the soldiers. The Germans have been defeated, and the crowd is joyful. At the Bristol, where one can run into anybody and learn the news even before it reaches headquarters, we learned that our regiment is stationed on the outskirts of the city. We took an automobile to the village Gorokhovo and reported to staff headquarters.

The commander of the regiment, Baron Van Korf, appointed me to Her Majesty’s army, or rather the platoon of the army, since Captain Beker remained with most of the others behind the lines at the Austrian front and was considered dead.

Kornet Alexander Karamzin was with the platoon. I was tired, so I laid my coat on some hay. That’s where I slept, since I had no bed.

October 1st, 1914

Зборов.

Вчера полковой адъютант поручик Кудряшов спросил меня: «Какого я года выпуска?» «1911», – ответил я. «По второму разряду?» «Нет, портупей-юнкером.» «Почему же вы корнет?» «Я знаю, что меня представляли к производству в сотники, но еще до приказа о производстве, вышел другой приказ о переводе меня из Уссурийского казачьего полка в Александрийский гусарский с переименованием в корнеты». «Нет, вы теперь должны быть поручиком, если так», – сказал адъютант, и я надел давно заготовленные новые поручичьи погоны.

Сегодня утром мы двинулись в поход в направлении на запад к Блоне. Прошли через весь город. Те же картины, что и вчера. Одна барышня, приняв меня впопыхах за рядового гусара, сунула мне булку и сконфузилась.

За городом собрались все полки дивизии и тронулись дальше. В Зборов пришли еще засветло. Видно, как в Блонском направлении рвутся шрапнели. Этот день для меня первый в боевой обстановке. Мы ничего не делали и встали на ночлег.

Zboriv.

Yesterday Kudriashov, the regimental lieutenant adjutant, asked me: “Which year did I graduate?” “1911,” I answered. “As a second rank?” “No, as a portupei[1]-junker”. “Then why are you a Kornet?” “I know I was recommended for the position of Sotnik, but before that was made official I was transferred from the Ussuri Cossack Regiment to the Alexandrian Hussar Regiment with the rank of Kornet.” “In that case, you should be a lieutenant now,” – said the staff sergeant, and thus I put on for the first time my long-prepared lieutenant’s stripes.

This morning we set out west towards Błonie. We walked through the whole city. The landscape was the same as yesterday. One young lady, immediately assuming I was an ordinary Hussar, slipped me a bread roll and became flustered.

Outside the city, all the regiment divisions met to march further. We arrived in Zboriv just as the sun was rising. We saw shrapnel flying towards Błonie. This was my first day in a wartime situation. We weren’t doing anything and camped for the night.

[1] Junkers who carried out responsibilities of an officer and wore officer’s stripes.