Сегодня по диспозиции хотели бомбардировать Сохачев. Рано утром я встретил молодого поляка и узнал, что он из Сохачева всего 2 часа назад, и что, по его словам, немцы ушли еще ночью, и осталось очень мало австрийцев. Передал это поручику Иваненко, а он дальше в штаб полка. Когда в штабе дивизии узнали об этом, то приказали провести разведку. Назначили наш эскадрон, и я, единственный субалтерн, получил задачу идти с 1-ым взводом. Поляка я задержал, и теперь он указал мне место брода недалеко от мельницы. Вызвал 4-ых дозорных и приказал идти галопом до другого берега реки, а «пану» сказал, что он головой отвечает за брод – всплывут кони и крышка. Рассыпал взвод, и в 200 шагах за дозором тоже пошел галопом. Я решил, что если есть брод, то мы будем на стороне противника.

Только мы тронулись, раздались выстрелы со стороны кладбища, которое было на высоком берегу за рекой. Вот дорога вошла в воду, и вот дозорные выходят на тот берег. Мы прибавили ходу, минута-другая, и взвод уже поднимается по откосу в направлении кладбища, откуда выстрелы вдруг прекратились. Стало веселее. Скорее вперед. Поднялись, кони тяжело дышат. И что же? Увидели, как австрийцы-драгуны садились на лошадей. Ура! Блестят шашки, и наклонены пики, но тяжел походный вьюк, не можем догнать противника. Преследуя его по пятам, вошли в город, но потеряли его из виду за одним из поворотов. Не зная плана города, пошел наудачу вперед и попал на площадь. Остановился. Посылаю донесение в эскадрон, что Сохачев занят, и противник бежит. Устно, чтобы не терять времени. Вдруг топот конский. Готовлюсь к атаке и вижу, что из одной боковой улицы несутся наши казаки Власовцы. Это тоже взвод под командой моего товарища по училищу сотника Савостьянова. «Маленький да удаленький» – вспомнил я, как его прозывали. Здороваемся, и я приглашаю его идти дальше на запад.

Теперь силою в два взвода мы тронулись, ориентируясь по компасу и указанию какого-то еврея. Прошли железную дорогу – противника нет. Решили остановиться, дать отдохнуть коням и послали донесения.

Часа через 2, вся дивизия вошла город, и я присоединился к эскадрону, потеряв легкораненными унтер – офицера Даутона и гусара Великанова, последний был ранен тяжело.

Дивизия пошла вперед на запад, потом остановилась. Выслали квартирьеров назад, и мы попали на ночлег в Сохачев. Почему? Радостные чувства, что я только что гнал врага, пропало…

Наш эскадрон расположился в самом городе. Иваненко и я заняли квартиру начальника уезда, сильно разгромленную немцами. На обеденном столе лежали дамские уборы, остатки еды, опрокинутая банка варенья…Мы спали в будуарах на «тепленьких» еще от пребывания врага постелях. Ночью я грезил, что займу когда-нибудь место генерала Морица, и уж тогда атакую кого угодно. Проснулся все в том же чине…

Due to our positioning, we wanted to bomb Sochaczew today. Early in the morning I met a young Pole who had arrived from Sochaczew only two hours ago. According to him, the Germans fled last night, and there were very few Austrians left. I passed this onto Lieutenant Ivanenko, and he in turn passed it onto regiment headquarters. When the headquarter division learned about this, they ordered reconnaissance. They assigned our squadron with this task. As the only Subaltern, I was tasked with accompanying the First Platoon. I apprehended a Pole, and he directed me to a crossing not far from the mill. I summoned four members of the patrol and told them to gallop to the other shore of the river. I told the “Pan” that his life depended on helping us ford the river with our horses. The platoon dispersed, and we set off at a gallop at 200 steps behind the patrol. I resolved that if we can cross the river, then we will be behind enemy lines.

As soon as we began to move, shots were fired from the direction of the cemetery, located on a high bank by the river. We followed the road to the water, and as the patrol was ascending the slope towards the cemetery, the shots suddenly ceased. We cheered up. We hastily went onward. As we ascended, the horses started breathing heavier. Now what? We saw the Australian cavalry mount their horses. Hooray! Their helmets shone and their spades were lowered, but with our heavy camp packs we couldn’t catch the enemy. We arrived in town by following their footprints, but they took a turn and we lost sight of them. Not knowing my way around the city, I moved forward haphazardly and ended up in a square. I stopped. I sent a message to the squadron that Sochaczew was occupied and the enemy was fleeing. I did so orally, to save time. All of a sudden, I hear horses stamping. As I prepare for an attack, I see a group of Vlasov Cossacks come out from one of the side streets. This too was a platoon under the command of Sotnik Savost’ianov, a peer from my school days. “Small and daring,” I thought, remembering his nickname. We greet each other, and I invite him to continue west with me.

Now with the force of two platoons we move ahead, orienting ourselves using a compass and the directions of some Jew. We crossed the railroad – no enemy. We decided to stop to let the horses rest, and we sent out reports.

After about two hours, the entire division arrived at the city. I joined my squadron, losing Officer Dauton to light wounds and Hussar Velikanov to serious wounds.

The division continued westward, and then stopped. The quartering officers were sent in the opposite direction and we spent the night in Sochaczew. Why? Our sense of victory after chasing the enemy away was lost…

Our squadron ended up in the city. Ivanenko and I took the mayor’s apartment, which had been completely trashed by the Germans. On the kitchen table was women’s clothing, leftover food, and an overturned jar of jam. We slept in the boudoirs on sheets “still warm” from the enemy. At night I dreamt about one day taking General Moritz’s place and attacking whomever I want. I woke up in the same rank…