Вчера с вечера эскадрон был поседлан. А ночью на участке литовских улан появился неприятельский патруль, и уланы отошли почти без боя, потеряв 1 раненного и 2 пропавших без вести. К рассвету они вернулись в свои окопы обратно, но противника там не оказалось. Штаб дивизии был напуган и послал им на помощь 3 эскадрона драгун. На нашем участке тоже была перестрелка.

К нашим пулеметчикам прибежали 2 перебежчика, оба поляки. Трое пулеметчиков сидели в землянке, вдруг дверь открывается, и входят 2 немца с винтовками. Ребята перепугались и уже хотели сдаваться, как немцы положили свои винтовки на землю и сами сдались. Старший из них был телефонистом и рассказал, где у немцев батареи, кто сидит напротив нас, что немцы стягивают сюда свои войска и что они знают, что у нас в окопах сидит кавалерия.

У нас недостаток снарядов, и наша 6-орудийная батарея имеет право выпустить только 4 снаряда в день.

Yesterday evening the squadron was saddled up. But last night, an enemy patrol appeared in the Lithuanian Uhlan’s territory, and the Uhlans withdrew almost without a fight, suffering 1 wounded and 2 missing soldiers. By dawn they returned to their trenches, but the enemy was no longer there. The division headquarters was scared and sent 3 squadrons of dragoons to their aid. There was also a shootout on our site.

Two defectors, both Poles, ran to our machine-gunners. Three machine-gunners were sitting in the dugout when suddenly the door opens, and 2 Germans with rifles enter. The guys were scared and already wanted to surrender when the Germans put their rifles on the ground and surrendered themselves. The eldest of them was a telephone operator and revealed where the Germans had batteries, who was positioned opposite of us, that the Germans are gathering their forces in this direction, and that they know we have cavalry in our trenches.

We have a shortage of shells and our 6-gun battery only has the right to release only 4 shells per day.