Приказано демонстрировать наступление со стороны Свердыня на Лович. Коноводы наши попали под сильный артиллерийский огонь, но не пострадали, были больше все перелеты. Около штаба полка тоже разорвалась шрапнель и нанесла страшное поражение стае гусей. Были убитые и раненые. Тех и других мы съели.

Меня послали в прикрытие к пулеметам по вызову начальника штаба корпуса полковника Дрейера в конном строю в цепи. Полверсты надо было идти по совершенно открытой местности и под наблюдением артиллерийских наблюдателей противника до деревни, где лежала цепь. Я пошел сперва с 5-ю гусарами галопом, потом через 2 минуты пошли 10 человек, потом еще 10, и, наконец, остальные. Маневр удался – немцы не пристрелялись. Подойдя к деревне, где лежала цепь, оставил взвод за каменным амбаром, так как ружейные пули визжали как пчелы, и я рисковал потерять людей и лошадей без дела. Сам пешком пошел на выстрелы нашего пулемета и был окликнут с крыши одного дома полковником Дрейером.

«В чем дело? Пожалуйте сюда». Я сказал, что начальник корпуса вызвал меня со взводом для прикрытия пулеметов. Я не знал полковника Дрейера в лицо. «Это я».

Видя, что начальник на крыше, я полез туда рапортовать ему о прибытии, но какая-то шальная пуля, ударившись в трубу дома, изменила обстановку, и начальство спустилось.

Я доложил обстановку и сообщил, что взвод стоит за таким-то сараем. «Отлично, а вы подождите здесь».

Я смотрел на стрельбу, которая велась, и даже в бинокль было трудно различить, где противник. Удивлялся, что начальник штаба корпуса командует цепью. Потом я много слышал о полковнике Дрейере и лучше узнал его. Это был карьерист, авантюрист и воин из «армии гуннов», т.е. любитель поживиться войной.

Интересно, что я видел момент ранения пулеметчика разрывной пулей. Случайно я глядел, как он целился, и вдруг у него на носу в полном смысле дымок. Пулеметчик схватился за лицо, сразу потекла кровь, но к счастью, пуля не причинила серьезного ранения.

К 4 часам приказано идти на ночлег, так как огонь стих… Странно мы воюем: выступаем около 8 часов утра, нагоняем около полудня противника, стреляем из пушек, и в 4 часа идем на ночлег.

An attack was ordered on Łowicz from the direction of Sverdynia. Our horse-handlers came under heavy artillery fire but no one was injured, as most of the bullets went over their heads. There were also explosions of shrapnel near the Regiment’s headquarters, and a flock of geese suffered serious losses. Many were killed or wounded. We ate them all.

On the order of Colonel Dreyer, the Chief of Staff of the Corps, I was sent to provide cover fire for the machine-guns in the mounted convoy. It was necessary to go half a verst through absolutely open terrain, under the gaze of the enemy’s artillerymen, in order to reach the village where the convoy was waiting. First I galloped out with five hussars, and then two minutes later ten more men followed us, and then another ten, and finally the rest of them. The maneuver was successful and the Germans weren’t able to take aim. Having reached the village where the convoy was, I left the platoon behind a stone barn. Rifle bullets were buzzing loudly around us like bees, and I was at risk of losing our men and horses for nothing. I walked towards the sounds of our machine-gun and Colonel Dreyer called to me from the roof of a house.

“What is going on? Come over here.” I told him that the Chief of Staff of the Corps had called in my platoon to cover the machine-guns. I had never seen Colonel Dreyer in person. “It is I”. Seeing that the Chief was on the roof, I began to climb up in order to report on our arrival. However, my plans changed when a stray shell hit the house’s gutter, and the Cheif came down. I reported on situation and informed him that the platoon was waiting behind a barn. “Excellent. You can wait here.”

I watched the shooting that was going on. Even with binoculars it was difficult to discern where the enemy was. I was surprised that the Chief of Staff of the Corps was commanding the convoy. Afterwards, I heard a lot about Colonel Dreyer and got to know him better. He was a careerist, an adventurer, and a warrior from the “army of the Huns”. In other words, he lived for war.

Interestingly, I was there to see a machine-gunner get hit by an exploding bullet. By chance I had been watching him aim and suddenly a puff of smoke, literally, appeared on his nose. The machine-gunner grabbed his face and blood immediately began to flow, but luckily the bullet did not cause a serious wound.

By four o’clock in the afternoon we received the order to prepare our sleeping accommodations, as the shooting had died down. We are fighting this war strangely: we begin our attacks at about 8 am, we fire our cannons and chase the enemy until around noon, and at 4 pm we head back to our lodgings for the night.