Радзивилишки.

Сюда мы пришли всей дивизией в 7 часов вечера. Сегодня мы проходили через Шадов, и жители рассказывали мне обо мне же легенды. Жители говорили, как проскакали казаки (всю кавалерию они называют казаками), как впереди был страшный офицер с шашкой и револьвером, как он стрелял и т.д. Мы выяснили потери противника: немцы увезли 7 человек раненных и 3 убитых, а 4 убитых и гусар Юркин похоронены местными жителями. Юркин сперва был ранен в правую руку, потом конь под ним был убит. Он побежал к одному из домов, чтобы спрятаться, и был заколот штыками немцев. Сегодня жители встречали нас одетые по праздничному, девушки бросали ветки елок взамен цветов под ноги нашим лошадей, выносили хлеб и молоко. Это было так трогательно. Хорошо чувствовать себя победителем, это чувство – самое приятное, по крайней мере для того, кто солдат душой.

Когда одна из местных барышень перевязывала раненного гусара Тупицына, она передала ему письмо от русского пленного. Это последнее донесение верного улана. Оказывается, я опоздал на 1 день, еще 24 апреля в Шадове были лазареты и пленные.

Radzivilishki.

The entire division arrived here at 7:00 in the evening. Today we passed through Shadov and the townspeople were telling me fantastic stories about a person who was in fact me. They talked about how a group of Cossacks  galloped (they call all cavalry Cossacks) through the town, and how at the front rode a frightening officer with a Shashka and revolver, and how he shot it, etc. We ascertained the enemy’s casualties: the Germans carried away 7 injured men and 3 dead ones, while 4 of our dead and Hussar Yurkin were buried by the local townspeople. At first Yurkin was injured in his right arm, and then the horse he was riding was killed. He ran to one of the nearby houses to take refuge and was stabbed by the Germans’ bayonets. Today the townspeople met us festively dressed. The girls were throwing fir branches at the feet of our horses instead of flowers and brought out bread and milk. It was very touching. It is good to feel like the victor. It is the best feeling, at least for those who are soldiers at heart.

When one of the local girls was bandaging the injured Hussar Tupitsin, she gave him a letter from a Russian prisoner of war. It is the final message from a true Uhlan. It turns out that I arrived one day too late, and that on April 24th there were still infirmaries and prisoners in Shadov.