Vladimir Petrushevsky

An Archive

December 25th, 1916

Был у родных и полковника Величковского. Брат ведет себя прилично и почти не вспоминает свои «пунктики». За 2 года пребывания в плену он проглотил массу философских и социалистических книг, вот и свихнулся.

Убит Григорий Распутин – язва нашего времени. Возможно, что его место займет другой, но пока факт на лицо, и все разговоры об этом. Убит сладострастный павиан, державший в руках судьбу России. Это случилось 17 декабря. Меня с этим фактом поздравил в Гатчине незнакомый мне генерал. Убит он графом Сумароковым-Эльстоном, великим князем Дмитрием Павловичем и депутатом Пуришкевичем.

А с 1 октября было увеличено жалование офицерам. Холостой убер-офицер получает прибавку 15 рублей, а женатый – 45 рублей в месяц. Это мизерно. Дороговизна ужасная. А брат рассказывает, что в Германии цены мирного времени на все и можно все достать. Вот это порядок.

I was with my relatives and Colonel Velichkov. My brother is behaving properly and hardly remembers his “obsessions.” In his 2 years of captivity he consumed a lot of philosophical and socialist books, which is why he went crazy.

Grigory Rasputin has been killed—the plague of our time. It is possible that someone else will take his place, but for now the fact is clear, and all the gossip is about this. The licentious baboon who held the fate of Russia in his hands has been killed. It happened on the 17th of December. A general I do not know congratulated me with this fact in Gatchina. He was killed by Count Sumarokov-Elston, Grand Duke Dmitri Pavlovich, and Deputy Purishkevich.

As of October 1st the officers’ salary has been increased. An unmarried commanding officer receives an increase of 15 rubles, and a married one receives 45 rubles a month. This is meager. The cost of living is dreadfully high. And my brother tells me that in Germany all goods are sold for peacetime prices, and that it is possible to procure anything. Such is the way of things.

Read More

January 1st, 1917

Воскресенье. Северный фронт, 5-я Армия, 5-я кавалерийская дивизия. Район Штокмансгоф, Дер.Сильян.

Теплый, а к вечеру туманный день. Газет нет, и что делается на всем свете- не знаю. Новый Год я не встречал и как задумал лечь спать в 10 часов, так и сделал. Начал лечить зубы в Ней-Беверсгоф, где при штабе полка лазарет с зубным врачом.

 

Sunday. Northern Front, 5th Army, 5th Cavalry Division. Stokmanshof region, Village of Siljan.

It was a warm day, but foggy in the evening. There are no newspapers, and I do not know what is happening elsewhere in the world. I did not celebrate the New Year; I planned to go to sleep at 10 o’clock, and I did just that. I began having my teeth treated in New Bevershof, where there is a field hospital at the regiment headquarters with a dentist.

Read More

January 3rd, 1917

У Риги идут бои. Немцы пытаются осилить нас, но пока им это не удается.

Battles are taking place in Riga. The Germans are trying to overpower us, but for the time being they are not succeeding.

Read More

January 5th, 1917

Полк, да и вся кавалерия, переживает исторический момент. В штабе дивизии получено известие, что кавалерийские полки из 6-эскадронных будут переименованы в 4-эскадронные. Люди двух эскадронов уйдут на пополнение в стрелковые дивизионы, которые развернутся в 12-эскадронный полк. Думаю, что их переименуют в Егерские. Таким образом, из нашего полка много офицеров попадет в “пехоту”, но пока ничего не известно. По этому поводу в полку много волнений. Я лично спокоен, обратиться ли мне в стрелки?

The regiment, and indeed the whole cavalry, is living through a historic moment. The division headquarters received news that 6-squadron cavalry regiments will be turned into 4-squadron cavalry regiments. Men from two squadrons will leave to reinforce the rifle divisions, which will expand into a 12-squadron regiment. I think that they will be turned into Jaeger regiments. In this way many of the officers from our regiment will become “infantry,” but for now nothing is certain. For this reason there is much agitation in the regiment. I personally am calm; will I become an infantryman?

Read More

January 7th, 1917

Окопы у “Дачи”.

Командир 6-го эскадрона ротмистр Барнов вызвал меня в окопы, а сам поехал к коноводам устраиваться. Он сказал, что уйдет в тыл на любую должность, но не пойдет в пехоту. Я думаю так: если будет жребий, то это одно, а назначение это другое. По жребию, выйдя в стрелки, отказываться нельзя. А назначение похоже на то, что тебя “удаляют”. В последнем случае конечно лучше идти в настоящий пехотный полк с боевым прошлым, где будут дела, а не сидеть на Двине. Вообщем, все волнуются. Пехота всегда несет много потерь.

Прочел газету и узнал, что вместо Шуваева военным министром назначен генерал Беляев.

Trenches at the “country house.”

Captain Barnov, the commander of the 6th Squadron, summoned me to the trenches, and I went myself to the horse breeders to get settled. He said that he will leave for the rear front for any duty, but he will not become an infantryman. My thinking is this: if one is chosen by lot, that is one thing, but if one is appointed that is another thing. If you are selected to leave for the infantry by lot, you cannot refuse. But if you are appointed, it is like they are “sending you away.” In the latter case it is of course better to go to a real infantry regiment with a fighting history, where there will be things to do rather than sitting around on the Dvina. In general, everyone is worried. The infantry always takes heavy losses.

I read the newspaper and learned that instead of Shuvaev, General Belyaev was appointed Minister of War.

Read More

January 10th, 1917

Вчера ночью ранен в ногу взводный 2-го взвода старший унтер-офицер Разгоняев. На соседнем участке, где сидит особая пехотная дивизия, немцы послали двух водолазов, которые вышли на наш берег. Одного убили, а другой убежал, но все же был взят в плен. Сегодня ночью наши офицеры в 3-м взводе слышали подземный стук. Что такое? Неужели подкоп? В 5 вечера сменили нас Каргопольские драгуны.

Last night the commander of the 2nd Platoon, the elderly non-commissioned officer Razgonyaev, was wounded in the leg. In the neighboring zone, where the special infantry division is, the Germans sent two divers who came onto our bank. One was killed, and the other fled but was taken prisoner nonetheless. Tonight our officers in the 3rd Platoon heard a thud underground. What was it? Could it be that they are tunneling? At 5 o’clock in the evening the Kargopol Dragoons relieved us.

Read More

January 12th, 1917

Вчера командир полка полковник Коленкин собрал офицеров. Он сказал, что, так как полевая война давно кончилась, то для конницы осталась лишь одна окопная служба и вместе с тем новые формирования артиллерии требуют лошадей. Поэтому решено сократить штаты кавалерийских полков и сформировать новые пехотные части, а именно стрелковые полки. Они уверены, что гусары Ее Величества и на новой для них службе будут на высоте своего положения и не позволят своим поведением кинуть упрек полку. Говорят, что должно уйти до 20-30 офицеров. Сегодня была выводка лошадей, и бригадный отмечал лошадей годных для артиллерии и обоза.

Yesterday the regiment commander Colonel Kolenkin assembled the officers. He said that since the field war ended long ago, there is only one period of trench service left for the cavalry and in addition the new artillery units need horses. Therefore it has been decided to reduce the cavalry regiment staff and form new infantry divisions—rifle regiments, to be precise. They are sure that Her Majesty’s Hussars will be at the height of their position in this service new to them and will not allow any reproach to be cast on the regiment with their behavior. They say that up to 20–30 officers must go. Today the horses were brought out to exercise, and the brigade leader noted that the horses are suitable for artillery and wagon caravans.

Read More

January 15th, 1917

Пехота – вот вопрос, который занимает всех. Теперь говорят, что в пехоту уйдет только 11 офицеров. Начались подозрительные переводы из одного эскадрона в другой. Ротмистр Барнов сдает эскадрон. Кому? Если мне, то, значит, эскадрон уйдет целиком в пехоту. Сейчас у нас в 6-м эскадроне устроились в командировки: корнет Михаил Ланген в штаб 5-й Армии ординарцем, корнет Ченгири учится газовому делу, в штаб дивизии поручик Астафьев, давно фуражиром устроился корнет Ушаков, корнет Василий Карамзин уехал на днях в Лугу, поручик Рава–в Запасной полк в Сызрань, корнет Кирилов уже в стрелковом дивизионе. На лицо: поручик Янишевский, прапорщик Кузьмин, прапорщик Гюне и я. Приказом по полку сегодня переведен из Эскадрона Ее Величества, а в наш эскадрон прапорщик Смирнов. Как мало кадровых офицеров: на эскадрон 3-4 человека.

The infantry—that is the question everyone is preoccupied with. Now we are being told that only 11 officers will leave for the infantry. Suspicious transfers from one squadron to another have begun. Captain Barnov is handing over the squadron. To whom? If he is handing it over to me, then that means the whole squadron is leaving for the infantry. Now several of our men from the 6th Squadron have gone on dispatch missions: Cornet Mikhail Langen is going to the 5th Army headquarters as a batman, Cornet Chengiri is studying gas warfare, Lieutenant Astafyev is going to the division headquarters, the long-established forager Cornet Ushakov joined, Cornet Vasily Karamzin left for Luga a few days ago, Lieutenant Rava has gone to the Reserve Regiment in Syzran, and Cornet Kirilov is already in a rifle division. At present there are Lieutenant Yanishevsky, Warrant Officer Kuzmin, Warrant Officer Huene, and myself. Today by order of the regiment Lieutenant Smirnov was transferred from Her Majesty’s squadron to our squadron. How few cadre officers there are: 3–4 men per squadron.

This should be an EN dash – it stands in for the verb of motion, Rava is going to the Запасной (Reserve, not Western) полк.

Can you change the dash in the original?

Read More

January 20th, 1917

Сегодня был инспекторский смотр начальника дивизии. Масса новостей. Полковник Скуратов представлен к назначению командиром Литовского уланского полка, полковники Клиентов и Елчанинов, наши командиры конных батарей получают тяжелые дивизионы. Быть может, я поеду в Двинск. Генерал Попов, наш бригадный, бывший начальник штаба нашей дивизии и командир 5-го Донского казачьего полка, хорошо знавший меня, хочет меня “устроить”. Он назначен начальником курсов по подготовке кавалерийских офицеров для службы в пехоте и просил командира полка не препятствовать моему назначению в качестве помощника или “классной дамы”. Судьба решает вопрос неожиданно. Генерал думает, что это самое выгодное для меня, дабы мне не попасть в пехоту.

Today there was an inspection by the division leader. There is a lot of news. Colonel Skuratov was recommended for appointment by the commander of Litovsky’s Uhlan regiment; Colonel Klientov and Colonel Elchaninov, our horse artillery commanders, are getting the difficult divisions. Perhaps I will go to Dvinsk. General Popov, our brigade leader, former leader of our division headquarters and commander of the 5th Don Cossack regiment, knows me well and wants to “place” me. He has been appointed to lead classes that will prepare cavalry officers for service in the infantry and he asked the regiment commander not to hinder me from being appointed his assistant or “school-dame.” Fate is unexpectedly resolving the question. The general thinks that this is the most advantageous way for me not to go to the infantry.

Read More

January 22nd, 1917

Двинск.

Вчера вместе с генералом Поповым выехал из Штоксмангофа. Увы, я не знал, что это мой последний путь из полка, больше мне в его ряды стать не пришлось. Меня назначают заведующим хозяйством курсов. Работы будет много. Сегодня познакомился со штабом 5-й Армии. Командующий этой Армией генерал от кавалерии А.М. Драгомиров, сын друга М.О. Петрушевского, брата моего деда и он принял меня очень любезно. Начальником штаба генерал Миллер, товарищ моего отца по корпусу. Инспектор артиллерии генерал Вахарловский, тоже мой бывший начальник по Михайловскому артиллерийскому училищу, а подполковник Куропаткин даже свойственник.
Отвели мне номер в ” Большой” гостинице, весьма холодной. Курсы будут в районе крепости. Вечером стало известно в штабе, что Америка порвала с Германией дипломатические отношения.

 

Yesterday General Popov and I left Stokmanshof. Alas, I did not know that this was my last time leaving the regiment; it is no longer my lot to be in its ranks. I have been appointed leading manager of classes. There will be a lot of work. Today I met the 5th Army staff. This Army’s commander is a general from the cavalry division of A.M. Dragomirov, the son of a friend of my grandfather’s brother M. O. Petrushevsky, and he received me very courteously. The headquarters leader is General Miller, my father’s companion from the corps. The artillery inspector is General Vakharlovsky, who is also my former supervisor from Mikhailov Artillery School, and even Lieutenant Colonel Kuropatkin is related to me by marriage. I have been given a room in the “Big” hotel; the hotel is very cold. The classes will take place in the region near the fortress. This evening it became known at the headquarters that America has broken off diplomatic relationships with Germany.

Read More

January 27th, 1917

Искали помещения. Много ездили в автомобиле, и я мерз, как никогда. Я получил 1300 рублей на покупку необходимого: посуды и т. д. Офицеров собирается целый эскадрон.

 

We searched for lodgings. We drove around a lot in an automobile, and I was freezing cold like never before. I received 1,300 rubles to buy some necessities: dishes and such. A whole squadron of officers is meeting.

Read More

January 29th, 1917

Псков.

Еду в Питер. Тепло, даже тает. Опубликован приказ о снятии военной формы со всех невоенных и уполномоченных. Это хорошо. А то “земгоры” только смущали солдат.

Pskov.

I am going to Petersburg. It is warm; the snow is even melting. An order was published about taking military uniforms from all the civilians and representatives. This is good. The “Zemgor” people were just confusing the soldiers.

Read More

January 31st, 1917

Петроград.

Приехал вчера утром. Целый день делал покупки: ножи, вилки и т. д. Покупал по дешевке на Апраксинском рынке. Сегодня в “Экономке” встретил нашего подполковника Павлова, который мне сказал, что я назначен в стрелковый полк на должность командира эскадрона. Это было, как удар ножа в сердце, я страшно обиделся, значит без жребия. Через некоторое время встречаю полкового адъютанта 21-го Сибирского стрелкового Ее Величества полка штаб-капитана Емельянова и по секрету узнаю другую радостную новость, что стрелки подносят мне от полка кусок за сочиненную мною для них песню “Ура, Стрелкам Императрицы”. Кусок этот был готов у Кортмана, и я его получил 23-го февраля. Узнав, что и я попадаю в “стрелки”, он сказал: “Идите тогда к нам, в настоящее время вас примут с радостью”.

Petrograd.

I arrived yesterday morning. I spent the whole day making purchases: knives, forks, and such. I bought them at a good price at the Apraksin market. Today at “Economy” I met our Lieutenant Colonel Pavlov, who told me that I have been appointed to a rifle regiment as squadron commander. This was like the blow of a knife to my heart; I was terribly offended, for it means I was not chosen by lot. After some time I will meet the regiment adjutant of Her Majesty’s 21st Siberian Rifle Regiment, headquarters captain Emelyanov; I secretly will learn another happier piece of news, that the rifle divisions will present me with an award from the regiment for the song I wrote for them, “Hurrah for the Empress’s Gunners.” This award was prepared by Kortman, and I received it on February 23rd. When he learned that I am going to the “infantry,” he said: “Then come to us; at present you would be gladly received.”

Read More

February 1st, 1917

Петроград.

Вчера из-за отмены поезда я не мог выехать. Говорят, что не хватает паровозов.

Petrograd.

Yesterday I was unable to leave because my train was canceled. I was told that there are not enough locomotives.

Read More

February 12th, 1917

Двинск.

Эти две недели не имел ни отдыха, ни срока. Вертелся, как белка в колесе. 9-го приехал штаб-ротмистр Поповицкий, чтобы сменить меня: я попадаю в ученики и командира стрелкового эскадрона. 10-го мне пришла телеграмма, что стрелки Ее Величества согласны на мой перевод. Телеграмму прислал адъютант. Что делать?! Не хочется кого-нибудь подвести. Штаб-ротмистр Рива 1-й подал пример-обиделся и ушел с курсов в летчики-наблюдатели. И я тоже обижен. Разве я плохо действовал в конном строю? А уж если пешком воевать, то в настоящих стрелках. Подал генералу рапорт “Прошу о продолжении службы Ее Величества в рядах Императрицы”. 10-го был молебен и открытие курсов. Так много работал, что забыл день своего рождения 4-е Февраля. Генерал Попов отговорил меня подавать рапорт и уверял меня, что в полку меня ценят и чтобы я не обижался.

Dvinsk.

I have not had a moment’s peace these past two weeks. I have been busy as a bee. On the 9th Headquarters Captain Popovitsky arrived to replace me: I am to join the students and commanders in a rifle squadron. On the 10th I received a telegram saying that Her Majesty’s infantry has agreed to my transfer. An adjutant sent the telegram. What should I do?! I do not want to betray anyone. Headquarters Captain Riva was the first to lead by example—he was offended and left the classes to be an aerial observer. And I am also offended. Surely I did not perform poorly in cavalry service? And surely if I am to fight on foot, I should be in a real infantry unit. I gave the general a report titled “A Request for an Extension of my Service to Her Majesty in the Empress’s Ranks.” On the 10th there was a prayer service and classes began. I worked so much that I forgot my own birthday on the 4th of February. General Popov dissuaded me from submitting my report and reassured me that I am valued in the squadron and that I should not be offended.

Read More

February 16th, 1917

Вот здорово. Очевидно, сибиряки таки хотят меня получить в свои ряды, что сами запросили обо мне, т. к. пришла бумага от полковника Хондзынского, в которой он сообщает, что он против моего ухода из полка. Значит не судьба. Да теперь и на душе легче – меня желают в двух частях. Идут занятия: тактика, стрелковое дело, пехотные уставы, газы. Для меня только последнее новость, а молодых учителей-капитанов я по стрелковому делу самих посажу.

Excellent. Evidently the Siberians want so much to receive me into their ranks that they themselves were asking about me, because a note arrived from Colonel Khondzynsky in which he conveyed that he is against my leaving the regiment. That means it will not be my fate. Now a weight has been lifted off my soul—I am wanted in two places. We are doing exercises: tactics, shooting, infantry rules, gas warfare. For me this is only the most recent news, and I will be situating the young captain-teachers themselves in the ways of infantry.

Read More

February 23rd, 1917

Занятия идут каждый день. На окуривание газами мне попалась плохая маска, и я чуть не задохся, кашлял и был сердит на инструктора, которого я предупредил своевременно о неисправности маски.

 

There are exercises every day. I was given a poor-quality mask for gas fumigation and nearly suffocated; I was coughing and I got angry at the instructor, whom I had given plenty of warning beforehand that the mask was in disrepair.

Read More

February 28th, 1917

Вчера я простудил горло, командуя для практики ротой. Из Петрограда неприятные вести. Там общая забастовка. Войска отказываются стрелять. На курсах были собраны офицеры 1,2,5,13 и 14 кавалерийских дивизий.

 

Yesterday I came down with a sore throat while commanding the company for practice. There is unpleasant news from Petrograd. There is a general strike there. The troops are refusing to fire. In our classes the officers of the 1st, 2nd, 5th, 13th, and 14th Cavalry Divisions were assembled.

Read More

March 1st, 1917

Двинск.

Сегодня приехал из Петрограда ротмистра Литовского уланского полка Демьянок и говорил, что в столице ужасы. Толпа отняла у него шапку. Солдаты и толпы вооруженного народа бродят по городу. Правительству верны пока Лейб-Гвардии Семеновский и Финляндский полки. Образовалось какое-то временное правительство. Позорный мир грозит стране. Убито много офицеров, а мы здесь ничего не знаем. Почему не вызовут с фронта верные войска? Надо разогнать бунтующих и шкурников.

Dvinsk.

Today Demyanok of Captain Litovsky’s Uhlan Regiment arrived from Petrograd and said that things are a nightmare in the capital. The crowd took his hat from him. Soldiers and crowds of armed civilians are roaming the city. The Semyonovsky and Finland Guard Regiments of the Imperial Guard are loyal to the government for now. Some kind of provisional government has been formed. Disgraceful peace threatens the country. Many officers were killed, and we knew nothing about it here. Why are the loyal troops not being summoned from the front? These rebels and self-seekers must be dispersed.

Read More

March 2nd, 1917

Говорят, что бунт начался из-за недостатка хлеба, а сегодня сообщили, что найден большой запас муки. Новое временное правительство сообщает, что якобы теперь все успокоилось. В штабе 5-й Армии получают телеграммы то исполнять, то не исполнять приказы новой власти.

 

They say that the riot started because of a bread shortage, and today we were told that a large reserve of flour has been found. The new provisional government says that everything has apparently calmed down now. The 5th Army headquarters is receiving telegrams, first saying to follow the new government’s orders, then saying not to.

Read More