Вчера, хорошо выспавшись, в 8 часов утра мы пошли на местечко Видзы. Деревня Бучаны оказалась занята противником. Взвод под командой Константина Батюшкова , переправившись через речку, бросился в атаку на немецкую цепь, порубил немцев, как вдруг из-за бугра вышла сильная колонна противника и открыла огонь по взводу. Корнет Батюшков пошел вперед, так как уходить было трудно, местность и вправо и влево от дороги была сильно болотиста. Из 27 человек после атаки вернулось 12, а Батюшков и 15 гусар погибли. Мы не видели этой атаки, и 6-ой эскадрон слева был далеко за болотом. Жаль Батюшкова, храбрый был гусар, потеря для полка большая. Напрасно он не дал знать об атаке, мы бы его поддержали.

Я с 3 взводами стоял в 1 версте от деревни Бучаны. Немцы шли густой цепью. Только что я открыл огонь и немного пристрелялся, как пришел приказ спешно отходить за переправу. Я со 2-ым эскадроном занял бугорок к северу от местечка, будучи на правом фланге фронта. В версте от меня были казаки, а юнее – эскадроны полка. Хотел немного окопаться, да было всего 6 лопат.

Гусары все же успели вырыть окопчики для стрельбы лежа, а мне притащили кипу соломы, чтобы не валяться в грязи, так как лил дождь. Так мы просидели до 10 часов вечера, адски промокнув. Потом выставили полевые караулы и легли спать вповалку в одной из уцелевших халуп вместе с офицерами эскадрона Ее Величества. Рано утром я снова пошел в окопы. Вскоре заметил сильную цепь немцев, выходящую из деревни Ростанишки. Удачным залпом разогнал немцев, но они скоро оправились и пошли вперед. Я лично взял винтовку, стал бить по патрульным и снял 9 человек. По целям стала бить наша артиллерия, но не особенно удачно, и 2 снаряда разорвались за мной. В ответ посылались тяжелые немецкие снаряды. В ушах звенело от разрывов. Немцы навалились сперва на казаков, которые также поддерживали мой огонь, а потом на 2-ой эскадрон. Очевидно, что другие эскадроны не видели цели и молчали. Снаряды падали иногда в 10-15 шагах, и я весь был в грязи от разрывов, и, кажется, в первый раз искренне молился. Глупо, лежишь на соломе и ждешь, когда этакая махина тебе оторвет голову. Не, атаковывать лучше. Хотя вообщем снаряды падали удачно для нас, то впереди, то позади. Гусары притихли. Немецкие цепи рыли окопы в 900 шагах от нас. Вот ранило взводного 2-ого взвода Коншина и гусара Морозова, но легко. Гусару Страшилину оторвало полголовы. Посылаю спросить, можно ли оставив полевой караул, снять цепь с позиции, чтобы не нести зря потерь. Побежал гусар Ермак, и ему отрывает ногу. Хотел тогда послать прапорщика Белоблоцкого, но бедняга был первый раз в бою и чувствовал себя плохо. Решил сбегать сам, ведь близко, всего 250-300 шагов до каменного домика. Побежал. Только отделился от цепи шагов на 50, как меня перевернуло. Гусары уверяли, что меня подбросило близким разрывом, а некоторые подумали, что я убит. Поднялся и побежал дальше. Доможиров спросил меня, почему я такой бледный? А меня начало тошнить. Болели зубы, подбородок, грудь, колено. Я шлепнулся плашмя.

Как раз было 11 часов, и пришел приказ из полка отходить к деревне Боровое. На сей раз удачно отделался.

В 1 час дня меня послали выбирать тыловую позицию у деревни Озерявы. При помощи местных жителей вырыл окопы, и в 8 часов вечера вернулся в эскадрон.

The English translation will be placed here when it is finished.