Vladimir Petrushevsky

Ночь прошла спокойно. А сколько здесь возможностей для внезапного нападения, обходов и засад. Получив карту, я был удивлен огромным количеством тропинок и просек в лесах, которые обозначены на карте. Написал ночью несколько писем, но не знаю, как их отправить.

Утром дивизия переправились через болото, и мы пошли на север. Я ходил в разведку в деревню Вилайцы, где только что были ранены 2 гусара. При моем приближении к деревне, оттуда бежали 11 немцев, но поймать не удалось ни одного.

The night passed peacefully. But, there are so many opportunities for surprise attacks, encircling, and surrounding. I received a map and I was surprised at the huge number of paths and cleared areas in the woods shown on the map. I wrote a couple of letters during the night, but I did not know how to send them.

In the morning, the division crossed through a swamp, and we marched north. I went on a reconnaissance mission to the village of Vilaitsy, where two hussars had just been wounded. As I approached the village, 11 Germans ran out from it, but I was not able to capture even one.

Деревня Кляришки.

Утром проснулись под орудийные выстрелы. У нас теперь приказ вставать в 4 часа утра, и в 5 часов быть готовыми к выступлению. Немцы наступают, очевидно, хотят нас прижать к болоту, где у нас лишь одна переправа. Здесь болото или проходимое в брод по одному, причем вода подходит под ленчик, или можно перейти по набросанным бревнам. Когда наши части подошли к переправе, то немцы опять стали бить из орудий. Впереди ближе к противнику, был лес. Нам очень помог дождь, который не дал подняться пыли. Артиллерийским огнем у нас были ранены 2 гусара и 1 убит в то время, когда они сворачивали провода полевого телефона.

Мы должны были дать переправиться всем частям дивизии. На переправе было жутко, хуже, чем в цепи. То завязнет орудие, то зарядный ящик. Хорошо, что немецкая артиллерия не била по переправе, а то бы устроили у нас кашу. Обиднее всего, что, как потом выяснилось, у немцев было лишь 2 роты и 2 орудия. А леса и болота для конницы очень неудобны. У нас все кончилось благополучно.

The Village of Kliarishki

In the morning we awoke to artillery fire. We now have an order to wake up at 4 am and be ready to march by 5 am. The Germans, evidently, are advancing and want to press us against the swamp, where there is only one place to cross it. Here one can ford the swamp one by one, and incidentally the water reaches the saddletree, or one can cross over logs. When our units got to the crossing, the Germans starting shelling the area again with artillery. Ahead, closer to the enemy, was a forest. We were greatly helped by the rain, because it kept the dust down. The artillery fire wounded two of our hussars and killed another as they were rolling in the field phone wires.

We had to let every part of the division get across. The crossing was terrible, worse than moving in line. First a piece would get stuck, and then an ammunition wagon. Fortunately, the German artillery was not hitting the crossing, otherwise they would have turned us into porridge. What was most frustrating of all was that it turned out that the Germans only had two companies with two guns. Also, the woods and swamp were less than ideal for the cavalrymen. We ended up unscathed.

Деревня Жарны.

Вчера встали в 4 часа утра, в 5 часов были готовы и до 9 часов вечера стояли оседланными, все время наготове. Наконец поступил приказ сопровождать 10-ую конную батарею. До места ночлега мы добрались в 2 часа ночи.

The Village of Zharny.

Yesterday, we got up at 4 am, were ready by 5 am, and remained there with the horses saddled until 9 pm, remaining on alert the whole time. Finally, we received the order to escort the 10th Cavalry Battery. We reached our overnight location at 2 am.

Деревня Жарны.

Стоим, что-то вроде дневки.

The Village of Zharny.

We are halted, something like a day’s rest.

Все то же. Ничего не делаем. Заметил, что у меня пропали часы и кошелек с деньгами. Вот она горячка. Из газет узнали, что нас потеснили на Карпатах. Я всей душой хочу славного и победного мира, и всякая неудача делает мне больно. Но мира позорного я не желаю, и с радостью сложу свою голову, лишь бы Россия была великой и славной, как до Японской войны.

Everything is the same. We are not doing anything. I noticed that my watch and my wallet with money were missing. What a headache. We learned from the newspapers that we are being pressed back to the Carpathians. My entire soul desires nothing more than a glorious and triumphant peace, and every setback pains me. But I do not want a dishonorable peace, and will gladly lay down my life if only Russia could be as great and glorious as it was before the Japanese War.

После обеда нас неожиданно вызвали на переправу. Мы должны были прикрыть отступление Каргопольских драгун. Домой вернулись в 3 часа ночи. Легли спать, но через полчаса тревога, нас послали обратно. Просидели на переправе до 10 часов утра, вернулись, легли спать. Все утомлены ужасно. «Нас берут измором». Лучше быть днем в бою, а ночью отдыхать, чем так болтаться. Кони совершенно измотались.

After lunch, we were unexpectedly called to the crossing. We needed to cover the retreat of the Kargopol Dragoons. We returned home at 3 am. We went to sleep, but in half an hour the alarm sounded and we were sent back. We sat at the crossing until 10 am, returned, and went to sleep. Everyone is utterly exhausted. “We are being worn down.” It’s better to fight by day but relax by night, than to bounce around like this. The horses are completely worn out.

Я был в разъезде по охране левого фланга полка и попал под такой близкий обстрел, что еле избег потерь. Трудно кавалерии действовать в лесах, да еще болотистых. Домой вернулись в 10 часов вечера.

I was on a mission to guard our regiment’s left flank and came under such close shelling, that I narrowly avoided casualties. It is difficult for cavalry to be effective in the forests, particularly when it has swamps. We returned home at 10 pm.

Все радуются известию, что Италия объявила войну Австрии, и что под Перемышлем мы одержали большую победу, взяв до 40 тысяч пленных и 100 орудий.

Я уже 3 дня чувствую общее недомогание, и полковой врач советует поехать мне в Двинск.

Everyone was happy to hear the news that Italy declared war on Austria, and that we achieved a great victory just outside Przemyśl, capturing 40,000 prisoners and 100 guns.

I have been feeling unwell for three days now, and the regimental doctor advises me to go to Dvinsk.

Вместо Двинска я прибыл в Вильно. Нашли, что у меня переутомление, и дали недельный отдых.

Instead of Dvinsk, I arrived in Vilnius. Turns out I was overworked, and they gave me a week’s leave.

Опять знакомые картины войны. Здесь я чувствую себя в своей стихии. В тылу страшно от разговоров.

Once again, familiar images of war. Here I feel in my element. In the rear, I was fearful of conversation.

В лесу у деревни Пошимша.

Цветет земляника, квакают лягушки, ласково светит солнце. Слышны орудийные выстрелы и щелканье пулеметов. Вчера немцы дали сильный отпор нашему наступлению, и пехота отошла на свои позиции. Я на той же квартире, где был 12 мая.

In the Forest at the Village of Poshimsha

The wild strawberries are blooming, the frogs are croaking, and the sun is shining tenderly. One can hear the sound of artillery fire and machine guns. Yesterday, the Germans soundly rebuffed our advance, and the infantry retreated to their positions. I am in the same apartment as on the 12th of May.

Вчера немцы перешли в наступление, и около 5 часов вечера нас вызвали на позицию. До 11 часов вечера я с 1-ым полуэкскадроном был в прикрытии к пулеметам. Ночь мы провели сидя у костра. Я приказал расседлать коней, мы хоть и в прикрытии, но впереди нас пехота. До 10 часов утра ничего особенного не случилось. Зато на западной стороне озера целую ночь шел бой.

Yesterday, the Germans went on the offensive, and around 5 pm we were called to our position. Until 11 pm I was with the First Half-Squadron covering our machine guns. We spent the night sitting by the bonfire. I ordered the horses to be unsaddled, since although we are under cover, there is infantry in front of us. Nothing in particular happened until 10 am. However, on the west side of the lake, a battle raged all night.

Вчера нас сменили, но мы не устали, даже отдохнули в прикрытии, а днем выкупались в озере к радости всех. Какие-то шалые немцы болотом прокрались к берегу и пытались нас обстрелять, но неудачно. Сейчас мы в резерве.

Yesterday we were replaced, but we were not tired and even rested under cover; during the day we bathed in the lake, much to everyone’s enjoyment. Some pesky Germans snuck through the swamp up to the shore and tried to shoot us, but did not succeed. We are now in reserve.

Вчера вечером немцы обстреляли опушку леса довольно сильным артиллерийским огнем. Потери у нас: 1 убит и 1 ранен. Ночь прошла спокойно, только под утро было очень холодно, и нас атаковали комары.

Окопы, в которых мы стояли, весьма примитивны. Делать углубленные окопы невозможно, так как почва болотистая. Дерн пробивается пулями и служит больше защитой от взоров, чем от огня противника.

Мы ничего не знаем, что делается на белом свете и питаемся слухами. Сегодня знакомый ротмистр поехал в Петроград, и я послал с ним письма.

Yesterday in the evening, the Germans shelled the edge of the woods with a strong artillery fire. Our casualties: one fatality and one wounded. The night went by quietly, except that it became very cold towards morning and mosquitoes attacked us.

The trenches we were occupying were rather primitive. It is not possible to dig the trenches deeper, due to the marshy soil. The turf is riddled by bullets and serves better to conceal us from observation than from enemy fire.

We have no knowledge of what is going on in the outside world and are sustained by rumors. Today, a captain I know departed for Petrograd, and I sent letters with him.